Исповедник - Страница 69

К оглавлению

69

«Фиат» застыл колесами вверх. Габриель наклонился и заглянул в разбитое окно – водитель лежал на том, что раньше было крышей. Ноги у него были гротескно вывернуты, грудь раздавлена, из раны шла кровь. Тем не менее, он был жив и все еще пытался дотянуться до лежавшего в нескольких дюймах от руки пистолета. Глаза сохраняли осмысленное выражение, но пальцы уже не подчинялись командам мозга. Шея была сломана, но водитель, похоже, не сознавал этого.

Наконец взгляд переместился с пистолета на Габриеля.

– Глупо было пускаться в такую авантюру, – тихо сказал Габриель. – Ты же любитель. Твой босс дал тебе слишком опасное задание. Кто он? Имей в виду, это он убил тебя, а не я.

В горле мужчины клокотало. Он смотрел на Габриеля, но, кажется, уже не видел. Жить ему осталось недолго.

– Рана не такая уж страшная, – продолжал Габриель. – Так, царапины. Может быть, пара переломов. Скажи, на кого ты работаешь, и я вызову «скорую помощь».

Губы раненого раздвинулись. Он издал какой-то звук. Габриель наклонился.

– Кассе… Касссссс… сссс…

– Касагранде? Карло Касагранде? Ты это хочешь сказать?

– Касссс… сссс…

Габриель сунул руку в карман мужчины. Пальцы нащупали бумажник. Он был мокрый от крови. Габриель опустил бумажник в свой карман. Снова зазвонил телефон. По-видимому, его отбросило куда-то на заднее сиденье. Габриель заглянул в разбитое заднее окно. Так и есть. Он взял телефон, нажал кнопку и поднес к уху.

– Pronto.

– Что там происходит? Где он?

– Он здесь, – ответил по-итальянски Габриель. – И даже разговаривает с вами в данный момент.

Молчание.

– Я знаю, что произошло в монастыре. Мне известно о «Крус Вера». Я знаю, что вы убили моего друга. А теперь я возьмусь за вас.

– Где мой человек?

– У него небольшие неприятности. Хотите что-то ему сказать?

Габриель положил телефон в нескольких дюймах от лица умирающего и поднялся. На дороге показались огни приближающегося «пежо». Кьяра остановилась недалеко от него. Шагнув к машине, Габриель прислушался.

– Кассе… Кассссс… ссссс…

24
Сен-Сезар, Прованс

Порывшись в бумажнике мертвеца, Габриель не обнаружил ни водительских прав, ни вообще какого-либо удостоверения личности. Единственным, что удалось найти, была визитная карточка, сложенная вдвое и засунутая за фотографию девочки в легком летнем платье. Карточка оказалась такой старой и затертой, что пришлось включить верхний свет, чтобы разобрать написанное.

...

ПАОЛО ОЛИВЕРО, УФФИЦИО СИКУРЕЦЦА ДИ ВАТИКАНО.

Габриель протянул ее Кьяре. Девушка мельком посмотрела на карточку и снова перевела взгляд на дорогу.

– Что там написано?

– Человек, которого я убил, по всей видимости, был полицейским из Ватикана.

– Великолепно.

Габриель запомнил номер на карточке, после чего разорвал ее и выбросил клочки в окно. Они снова выехали на автостраду. Кьяра притормозила, ожидая указаний, и Габриель направил ее на запад, в сторону Экс-ан-Прованс. Девушка прикурила сигарету от зажигалки, и он заметил, что рука у нее дрожит.

– Не хочешь сказать, куда мы теперь?

– Прежде всего надо как можно быстрее убраться из Прованса. Дальше… Я пока не решил.

– Не против, если я выскажу свое мнение?

– Почему бы и нет?

– Пора возвращаться домой. Ты знаешь, что произошло в монастыре. Знаешь, кто убил Бенджамина. Больше ты ничего сделать не можешь. Разве что выкопаешь себе могилу.

– Есть кое-что еще. Должно быть.

– О чем ты?

Он уставился в окно. Ярко светила луна. Ветер гнул деревья. Габриель смотрел на пробегающий мимо пейзаж, но видел лишь сестру Винченцу, сидевшую на том самом месте, где Мартин Лютер и епископ Лоренци скрепили контракт на убийство. Он слышал слова настоятельницы, рассказывавшей о визите Бенджамина в монастырь Святого Сердца, о евреях, нашедших там убежище. Габриель снова видел детектива Алессио Росси, вспотевшего от страха, с обкусанными ногтями, рассказывавшего о том, что Карло Касагранде вынудил его прекратить расследование обстоятельств исчезновения двух священников. Видел Регину Каркасси, ставшую свидетельницей разговора Лютера и Лоренцо, слышавшую, как спокойно они обсуждали тему отношения папы Пия XII к геноциду. Он видел младенца, спавшего у нее на руках.

И он видел Бенджамина. Того, двадцатилетнего, близорукого, с покатыми плечами, одаренного талантом исследователя. Его ждало великое будущее, а он хотел попасть в команду, созданную для операции «Гнев Божий». Хотел так же сильно, как Габриель желал выйти из нее. Это он, Бенджамин, мечтал стать алефом – убийцей, но, обладая методичным умом, не обладал способностью направить пистолет в лицо человеку на темной улице и нажать на спусковой крючок. Он стал блестящим разработчиком и вспомогательным агентом и ни разу не допустил ни единой ошибки, даже в конце, когда «Черный сентябрь» и европейские спецслужбы уже дышали им в затылок.

Таким видел сейчас своего друга Габриель: человеком, который никогда бы не рискнул своей репутацией, положившись на один только документ, каким бы надежным он ни представлялся.

– Бенджамин не стал бы писать книгу с обвинениями в адрес Ватикана, основываясь только на свидетельстве сестры Регины. У него было что-то еще.

Кьяра свернула к обочине и затормозила.

– И что?

– Я работал с Бенджамином. Я знаю, как он действовал. Он всегда был очень осторожен. На каждый запасной план у него всегда имелся еще один запасной план. Бенджамин знал, что книга станет бомбой. Вот почему никому не рассказывал о ней. Копии всех важных документов должны храниться в таких местах, где их никогда бы не нашли враги. – Габриель помолчал, потом добавил: – Но нашли бы друзья.

69