Исповедник - Страница 88

Кьяра варила в кухне кофе, когда зазвонил телефон. Голос в трубке принадлежал отцу Донати:

– Я буду на месте через минуту-другую. Скажите ему, пусть спускается.

Она едва успела положить трубку, как в комнату вошел Габриель. На нем были серый костюм, белая рубашка и темный галстук – все любезно предоставлено Шимоном Пацнером. Кьяра сняла с рукава прицепившуюся нитку.

– Ты просто красавчик. – Она помолчала. – Немного похож на гробовщика, но в целом очень даже неплохо.

– Будем надеяться на лучшее. Кто звонил?

– Отец Донати. Он уже в пути.

Габриель торопливо проглотил кофе и потянулся за коричневым плащом. Потом поцеловал Кьяру в щеку и неуклюже обнял ее.

– Ты ведь будешь осторожен, правда?

С улицы долетел звук автомобильного гудка. Габриель попытался отстраниться, но девушка не отпускала. Сигнал повторился, на этот раз настойчивее. Кьяра опустила руки. Габриель снова поцеловал ее и, убрав «беретту» в плечевую кобуру, спустился по лестнице. Возле входа стоял серый «фиат» с ватиканскими номерами. Отец Донати сидел за рулем. Габриель устроился рядом и закрыл дверцу. Донати повернул к набережной Тибра.

Утро выдалось серое, с низкими, мрачными тучами; порывистый ветер гнал по реке барашки волн. Священник вел машину, вцепившись в руль, широко открыв глаза и почти не снимая ногу с педали газа. Понаблюдав за ним, Габриель покрепче ухватился за подлокотник. То, что папа накануне добрался до Ватикана живым и невредимым, можно было считать чудом.

– Много ездите, отец Донати?

– Вчера впервые за последние восемнадцать лет.

– Не подумал бы.

– Вы никудышный лжец, господин Аллон. Я считал, что люди вашей профессии должны быть мастерами в искусстве обмана.

– Как его святейшество?

– Я бы сказал, что он чувствует себя весьма неплохо, учитывая обстоятельства. Ухитрился даже поспать. Этот визит на другой берег для него очень важен.

– Я буду счастлив, когда все закончится и он вернется в папские апартаменты.

– Вы не единственный, кто мечтает об этом.

Пока ехали вдоль Тибра, отец Донати рассказал спутнику о принятых мерах безопасности. В синагогу папа отправится на своем обычном бронированном «мерседесе» в сопровождении личного секретаря и Габриеля. Первый периметр безопасности составят одетые в штатское швейцарские гвардейцы. Во второй кордон охранения войдут, как всегда, итальянские полицейские и сотрудники спецслужб. По всему маршруту следования лимузина дорога будет под наблюдением карабинеров дорожных частей, которые закроют ее для всего прочего транспорта.

Впереди перед ними показался квадратный купол Большой синагоги – сооружения из бледно-серого камня и алюминия. В ее архитектурном дизайне проглядывали персидские и вавилонские черты. Исключительная высота строения вкупе с уникальным фасадом резко отличали его от окружающих зданий, выстроенных в стиле барокко. Достигнутый эффект вовсе не был случайным. Люди, строившие синагогу сто лет назад, стремились к тому, чтобы ее видели с другой стороны Тибра. Видели те, кто находился за древними стенами Ватикана.

В сотне метров от синагоги им преградил дорогу контрольный пункт. Отец Донати опустил стекло, показал свое удостоверение и перебросился с полицейским парой фраз. Через несколько секунд они въехали во двор и остановились перед входом в синагогу. Не успел отец Донати выключить двигатель, как к машине подошел карабинер со свисающим с плеча автоматом. Пока что Габриеля вполне устраивало увиденное.

Они вышли из «фиата». Габриель невольно поежился – над всем этим местом словно повисла темная тень истории. Рим был старейшим из поселений диаспоры в Западной Европе, и евреи жили в центре города на протяжении более двух тысяч лет. Они пришли сюда задолго до галилейского рыбака по имени Петр. Они видели убийство Цезаря, наблюдали за подъемом христианства и были свидетелями падения Римской империи. Поносимые церковниками, заклейменные как гонители и убийцы Бога, они были согнаны в гетто, подвергались оскорблениям и ритуальным унижениям.

А после октябрьской облавы 1943 года тысяча человек были отправлены в газовые камеры и печи Аушвица с молчаливого одобрения папы, наблюдавшего за происходящим с другого берега Тибра.

И вот теперь папа Павел VII, очевидец грехов властей Ватикана, готовился прийти сюда, чтобы покаяться за прошлое.

Если только доживет до того, чтобы исполнить свою миссию.

Вероятно, поняв чувства Габриеля, отец Донати положил руку ему на плечо и указал в сторону реки.

– Протестующих сюда не допустят, задержат возле набережной.

– Протестующих?

– Ничего серьезного мы не ожидаем. Все как обычно. – Отец Донати пожал плечами. – Сторонники контроля за рождаемостью. Геи и лесбиянки. И тому подобное.

Поднявшись по ступенькам, они вошли в синагогу. Отец Донати, похоже, не испытывал ни малейших неудобств. Почувствовав на себе взгляд Габриеля, он ободряюще улыбнулся.

– Когда мы еще были в Венеции, я занимался налаживанием отношений между патриархом и тамошней еврейской общиной. Мне много раз приходилось бывать в синагогах, господин Аллон.

– Вижу. А теперь расскажите, как будет проходить сама церемония.

Отец Донати объяснил, что папская процессия сформируется у входа в синагогу. Папа пройдет по центральному проходу в сопровождении главного раввина и сядет рядом с ним в позолоченное кресло. Отец Донати и Габриель проводят его святейшество до входа, а затем займут места в специальной секции для особо почетных гостей, в нескольких футах от папы. Главный раввин произнесет короткую вступительную речь, а затем предоставит слово главе католической церкви. Нарушением привычного протокола станет то, что ватиканский пресс-корпус не получит заранее текст речи верховного понтифика. Выступление папы, несомненно, вызовет бурную реакцию со стороны присутствующих репортеров, но никому из них не будет позволено уйти до того времени, как его святейшество закончит речь и покинет синагогу.